Мы в такие мотались дали,
Что без ящика не дойдёшь.
Мы на старте слегка поддали —
И к сторожке уже хорош.
Мы в кювете почти не плачем,
Мы за Родину повторим,
Мы охотимся и рыбачим
С мордой цвета ультрамарин.

Будь то лето, весна ли, осень —
Мы дуплетами пьём, глася —
Ведь поскольку мы сами лоси —
Надо нам завалить лося.

Стоят дома, стоят спортзалы,
Стоят поселков корпуса,
Стоят поселков корпуса.
Могу назвать вам адреса.
А без меня, а без меня
Тут ничего бы не стояло,
Тут ничего бы не стояло,
Когда бы не было меня.

На осетров душа запала
Простую русскую еду,
Простую русскую еду,
Ловлю её в своем пруду.
А без меня, а без меня
Тут ничего бы не клевало
Тут ничего бы не клевало,
Когда бы не было меня.

Мы в такие мотались дали,
Что без ящика не дойдёшь.
Мы на взлёте слегка поддали —
И к посадке уже хорош.
Нету закуси — мы не плачем,
Мы за Родину повторим.
Мы охотимся и рыбачим
С мордой цвета ультрамарин.

Будь то лето, весна ли, осень 
Мы за Дарвина пьём, глася —
Ведь поскольку мы сами лоси ,
Надо нам завалить лося.

Вот и новый день рабочий,
Шум стоит, народ звонит —
Запустился пресс.
На границе дня и ночи
В рюмочке вискарь налит —
До свиданья, стресс.
Цифровая гонка,
Гранты, удалёнка,
Публикации, протечки, чертежи...
Сил полно покуда,
Только вот забуду,
Что у ружей не подобраны пыжи.

Темноглазая татарка наточила мне коньки —
Сразу крыша покосилась у моей большой башки.
Как зовут тебя молодка, а молодка говорит:
Имя ты моё услышишь, когда будет лёд залит.
Э-э-эй, э-э-э-э-э-э-эй!
Имя ты моё услышишь, когда будет лёд залит.

Я включил прямые ноги и собой был очень горд,
Тихо ракушку поправил и ключицей въехал в борт…
Надя, Вера, Женя, Нина — всё как будто не она,
«Лена, Лена!» — вдруг заныла моя бедная спина
Э-э-эй, э-э-э-э-э-э-эй!
«Лена, Лена» — вдруг заныла моя бедная спина.

Я буду долго гнать велосипед
В глухих лугах его остановлю —
Нарву грибов или сложу куплет
Мне трудно — я и то, и то люблю

Ещё хочу я сыну гол забить,
Попить пивка, попариться в трусах,
Поймать плотву и снова накатить,
И сделать это всё за три часа.

Ну, а потом пора на юбилей
Меня друзья по полной обстебут —
Я первый раз собрал своих друзей
А сто рублей, похоже им капут.

В полёте шли четыре драки —
Фанаты шли в последний бой,
А бойкий парень в старом Яке
Тряс шоколадной головой.

Свой чемодан искал Шепяткин,
А кто-то брал седьмой этаж,
Уснувший парень с «пятихаткой»
Дополнит утренний пейзаж.

Дышали в трубочку бебеды,
За счёт насосов-москалей,
И как в Полтаве гнулись шведы
От вида красных труселей.

Не любите футболиста
Он и с виду неказистый,
Он татуирован и небрит
Будет муж с мячом играться.
По ночам тренироваться,
Норовя исполнить левый финт.

Не успеешь оглянуться,
А твой муж,напялив бутсы,
От ворот несётся до ворот.
И всегда во сне ночами,
Будет он сучить ногами,
Вспоминая сольный свой проход.

Жира излишки довлеют над нами,

Их килограммы нас злобно гнетут.

Жирные складки висят над штанами,

Нервы нам треплют и спать не дают.

Но мы подымем гордо и смело

Знамя борьбы за красивое тело,

Знамя великой борьбы всех народов

Против проклятых жиров-углеводов.

На сон грядущий много не кушай,

Кто много жрет,  того пузо растет!

Бегай и плавай до пены кровавой,

Марш-марш вперед и пусть жир умрёт!

Яркий свет, белый лёд
На пустом и холодном катке.
Шесть утра, арена зовёт
Сына упражняться в щелчке.
А нога его растёт и растёт,
Значит снова нужны коньки.
А ещё трусы и щитки,
До свиданья, костюм и чулки
Я давно живу под звездой
По имени Шайба.

Как-то днём задремал мой сосед Володенька
Поработать отцом, хоть на пять минут.
Не буди ты его, даже сын молоденький.
Он во сне видит дом, Хайфу и кашрут.

Он во сне видит дом, жизнь свою угарную,
Сыновей-баловней, потерявших стыд.
И Татьяну свою, девку дюже гарную,
Для которой не раз поливал кусты.

Припев:
А за окном станишники,
Гуляй да пой у Тришкиных.
Там во дворе почти пожар
Гуляй да пой, спортивный бар.

Я подкопы копал, я хотел повеситься,
Сколько лет, сколько зим я в обход ходил.
Но теперь, но теперь у меня есть лестница,
Золотая лестница без перил.

Ты мне в сердце вошла словно счастья вестница,
Я без Кости тебя сам соорудил.
Есть теперь у меня золотая лестница,
Золотая лестница без перил.

Пусть крива, пусть коса, словно мне ровесница.
Для себя я открыл с нею новый мир.
Есть теперь у меня золотая лестница,
Золотая лестница без перил.

А дорога ровною лентою вьется,
Путь теперь удобен, надежен и быстр.
Завтра Белозёров тебе улыбнется,
Скажет:  «Всё в порядке, товарищ министр!».
Очень вдохновленные этим примером,
Люди, что у нас в Старорусском живут,
Ждут, когда ты станешь Вице-премьером,
Вот тогда, наверно, нам газ проведут.

Припев:
Не страшны теперь ни дождь, ни слякоть,
Резкий поворот и косогор.
Если кто в пути захочет какать,
Тот теперь до дачи дотянет легко.

Он последним покинет перрон,
Через дамбу помчится на дачу.
Я поверю в такую удачу,
Когда точно пойму — это он.

В стылой бане затопит он печь,
И закурит, и сварит нам кофе.
Я с надеждой смотря ему в профиль,
Буду ждать заповедную речь.

Он расскажет, как съездил в Казань,
И немножко про Диму и Вову.
Я внимать буду каждому слову,
Чтобы Тришкину все рассказать.

Белый хлеб, свежий мёд

На растрескавшемся столе,

У меня есть свой огород,

Я всю жизнь копаюсь в земле.

Там над городом плывут облака,

Закрывая небесный свет,

У меня же здесь цветы и трава,

Кабачки, капуста, морква

Колосятся под светом звезды по имени Солнце.

Я не люблю системные отказы,
Я цепи без нагрузок не терплю,
Я не люблю напутанные фазы,
За фазу-ноль полезу я в петлю.
Я не люблю ворону на опоре,
Что коротит и оголяет нерв,
В природе нету первых категорий —
А есть надёжный Тришкинский резерв!

Я не люблю ни кабель, ни воздушки,
В которых нет дублирующих схем,
В моей большой башке свои катушки,
Я тоже зашунтировал совсем.

Очарована, околдована,
С офицером когда-то повенчана,
И студентами вся замордована
Драгоценная ты наша женщина.

И веселая, и печальная,
От столетий едва отошедшая,
Ты и песнь моя обручальная
И порою чуть-чуть сумасшедшая.

Мы склонялись у Вас пред коленями
И трясли головою опущенной,
Что б за песни и стихотворения
Мы к Кучинскому были допущены.

Я прошу, хоть ненадолго
Боль моя, ты покинь меня.
Вольдеком, светлым Вольдеком
Ты унеси к закону Ома,
Второму закону Ома.

Статор мой, покажись в дали,
Якорем, медной жилою.
Сны мои — диэлектрики
А мне хотя б один пробить бы,
Пробить бы, хотя б когда-нибудь.

Лишь только электрик починит щиток,
Лишь только реактор в систему включится,
На старых столбах появляется ток,
Спасибо, что нас заставляли учиться.

Я как-то пьянея средь белого дня,
Два пальца в розетку воткнул ненароком —
И Родина щедро тряхнула меня
Насыщенным током, насыщенным током.

Священную память храня обо всем,
В своих кабинетах предавшись порокам,
Мы трудную службу сегодня несем
Подальше от тока, подальше от тока.

Это было на ТОЭ. Мы входили несмело,
И от страха горела под ногами земля.
Нам Попова читала теорему Максвелла,
И внимая Максвеллу, полюбил её я.

Всё казалось так просто, всё казалось так мило:
Ведь на лекциях можно с умным видом молчать.
Но Попова зачем-то повторить попросила,
Что об этом сказали Нейман и Демирчян.

Метод контурных токов, узловых напряжений
И режим коммутаций, треугольник – звезда.
Сколько здесь мне пришлось испытать унижений,
Не промолвив ни слова, я сгорал от стыда.

Баю-бай у всех разные,
А мотив электрика свой:
Звёздочка моя фазная.
Треугольник мой нулевой.

Припев:
То, что мы с тобой поняли,
Вряд ли осознают в Кремле.
Десять киловольт по небу
Это не сто десять в земле.

Свет погас, пора баеньки,
Отключись и ты и поспи.
Ты не бойся, мой маленький,
Нам приснится косинус фи.

Мы сидели с тобой на веранде,
Ты зачем-то листала конспект.
Предложил я тебе, шутки ради,
Провести один эксперимент.
Если сунуть в розетку булавки.
Как учил нас старик Шателен,
То расплавятся плавкие вставки 
Поли-тетра-эфир-этилен.

Припев:

Это вкладыши всё виноваты.
Плавких вкладышей целый букет.
Хорошо их иметь неженатым
На закате студенческих лет.

Спешат нездоровые люди
Лечить рядовую напасть.
Спешат они с мыслью о чуде,
А я тороплюсь в медсанчасть.
Жемчужные хвойные ванны
Советуют мне доктора.
Не нужен хамам мне турецкий,
Мария нужна, медсестра!

И дамы спешат, и мужчины
С работы в санчасть напрямик.
И помнят ижорские спины
Тепло её рук золотых.

В погребе её темно,
Ёмкостей стоят ряды.
Матушка возьмёт ведро,
Мёртвой принесёт воды.
Матушка возьмёт ведро,
Мёртвой принесёт воды.

У Людмилы сильный нрав
И характер волевой.
Соблюдай её устав —
Принесёт воды живой.
Соблюдай её устав —
Принесёт воды живой.

Колёса штампуют вагонами,
Что жизнь облегчает всем нам.
Таблетки Новартиса тоннами
Разбросаны по городам

Припев:
Колотится сердце,
Печень беснуется,
В желудке пакуется груз…
От этого кто-то нахмурится —
А я тавигилу напьюсь.

Светится ионами народ,
Кожи цвет с годами всё чудесней.
Здесь стоит Ижорский наш завод —
Кузница различных профболезней.
Здесь есть марганцовый токсикоз,
Вибротугоухость неизбежна,
И, конечно, пневмокониоз,
И на это всё одна Надежда.

Припев:
Надежда — наш ангел земной,
Я поплачу — душа отогрелась.
Так мило с Надеждой такой,
Что мне заболеть захотелось.

Когда простым кислотным бором
Промоешь ты ушную грязь —
Я пенье птиц и звук мотора,
Услышу словно заново родясь.

От красных гланд до серных пробок
Летит души твоей порыв…
Как счёл наш отоларинголог —
Что нет Людмилы лучше медсестры.

Когда морским раствором соли
Прочистишь ты сопливый нос —
Я запах трав, цветов и поля
Почую снова, как дворовый пёс.

Образованна, аттестована,
С биохимией в юности венчана.
И под вечер слегка замордована,
Драгоценная вы наша женщина.

И весёлая, и печальная,
В своих колбочках что-то нашедшая.
Столько лет вы одна уникальная,
Со французской обложки сошедшая.

С паразитами разносторонними
Вы пыхтите с улыбкою милою.
И микробы у вас меж ладонями
Умирают с неистовой силою.

Лившиц свои байки
По ушам рассыпал.
Все домохозяйки,
Все домохозяйки
Верят в эту липу.

Травы, травы, травы из-под пресса
Под смешным названием нерусским.
Их, наверно, делала Одесса
На Больших и Малых Арнаутских.

К Лившицу прорваться
Я, как танк, сумею
И от альфа двадцать,
И от альфа двадцать
Словно захмелею.

Вечерний солнца луч над Фидерною гаснет,
Над Колпино висит полночная луна.
Здесь в роли главврача Ижорской медсанчасти
Несёт свой красный крест Наталья Лубнина.

Эпоха перемен — предмет особой боли,
Где вы могли сказать прощальные слова.
Но верой в небеса и силой вашей воли
Спаслась не так давно больница двадцать два.

За вами коллектив шёл как за Моисеем,
Спасением служил спортивный диспансер.
«Больничных не давать!» — сказали фарисеи,
Но вы нашли исход на Лагерном шоссе.

Звёзды чертят путь судьбы у человека,
Нам вменяя разные счета.
Если эта жизнь свела тебя со ВТЭКом —
Лида верный друг твой навсегда.

Припев:
В кабинете и на совещаньи
По любой задаче, по нужде любой
Каневой не скажешь до свиданья,
Лида не прощается с тобой

Формы, справки, все запросы и капризы,
В каждом деле — грамотный ответ.
Главный вывод у житейской экспертизы —
Лида — милый скромный человек.

У вас болит натёртое бедро!
А ветер холодит былую рану?
Попейте чая калия ведро,
Неужто форчен вам не по карману?

Припев:
Пора, пора, давно пора, пора уже решать —
Болезнь или здоровье, спортзал или кровать?
Пока, пока, пока ещё финансы позволяют —
В Санрайдер вы обязаны вступать!

Нужны на это деньги? Се ля ви!
Но деньги ваши мне нужны, тем паче,
Вы думали, свалил я в Тель-Авив?
А я оттуда вам привёз удачу.

Мне нравится, что Вы больны, больной,
Спасибо Вам, что заболели сами,
Что не придется нам продукт гнилой
Подсовывать для Вас в универсаме.

Спасибо Вам, больные, Боже мой,
За то, что всех врачей, не зная сами, Вы кормите,
За организм худой, за пару глаз меж носом и ушами,
За рот Ваш, что питается едой,
За голову у вас под волосами . . .
Мне нравится, что Вы больны, больной,
Вам повезло, что заболели сами…

Краски втёрты, морды в лоске,
То ли люди, то ли боссы,
Взгляд кристально свят, а речь — елей.
Я совсем не отдыхаю —
В балаган вас приглашаю —
В старый цирк предвыборных ролей.

Коммунисты, демократы,
Богачи и бюрократы,
Я ж злодей, чей вид внушает страх.
Знают все народа слуги,
Что они в руках Зверюги —
В греблею натруженных руках.

На недельку до второго
Я уеду в Комарово,
Посмотреть научным глазом
На цветущую волну.
Посреди засохших ёлок
Буду дачник и эколог,
Обустройство гидросферы
С Комарова я начну.

Разноцветна и махрова
Гладь залива
В Комарово.
Обустройство гидросферы
Прямо с дачи я начну.

Звенит звонок, как благовест,
Вот-вот взметнётся занавес,
И сразу же с места в карьер
Идёт на сцену Лёнечка
Походкою легонечкой,
Любитель красивых манер —
Артист, эскулап, инженер!

В общаге, что на Мужества
Появится содружество
Родившихся в СССР.
Идёт по жизни Лёнечка
Завод, «десятка», коечка
Достойный всем людям пример —
Артист, эскулап, инженер!

Когда уйдёшь из Смольного дворца
Под звуки нестареющего гимна —
Товарищи в буфет зашлют гонца
За статус федерального лица,
Вопрос давно рассмотрен объективно,
Когда уйдёшь со Смольного дворца.

Пройдись по всем дворцовым этажам
И вспомни ежедневную рутину —
Как города бюджет по швам трещал,
Как снег валил и свет в домах пропал,
Придёт чуть позже время валентинок,
Пройдись по всем дворцовым этажам.

Я в свои пятьдесят тайны жизни постиг,
А сегодня и вам приоткрою кулису:
Если друг-политехник успеха достиг —
Он, конечно, попал, он, конечно, попал
В нужный список.

Друганы помолчат, попадая в блокнот,
Благородно делясь своей долей успеха.
У кого-то отель, у кого-то завод,
Нас связала судьба, нас связала судьба
Политеха!

В списке лучших друзей выделяется Друзь,
Там Шидловский и Ильченко. И пароходы.
Не пройдёт и полгода и я появлюсь,
Чтобы снова уйти, чтобы снова уйти
На полгода.

Я так молил свою судьбу —
Убрать цензуры рифы.
Всплакнул Ильич в своём гробу —
Пришёл на сцену Лившиц.

Припев:
Зачем вы плачете, вожди,
Те, что сошли с афиши.
Вся ваша слава позади,
Когда на сцене Лившиц.

Вот Ленин, Сталин и Хрущёв,
И Горбачёв и Брежнев…
Хотим увидеть их ещё,
Но в Лёниной одежде.

В любые Политеха времена,
Неважно у какого поколения,
Штампуют золотые имена
На кафедре металлов под давлением.

Андрей Рудской в ряду таких имён,
В среде научной есть такое мнение.
У ректора особенный фасон:
Радушие, сердечность и давление.

И в памяти всплывёт закон простой —
У величин больших есть совпадения:
Так, Политех и наш Андрей Рудской
Сегодня отмечают День рождения.

Подошел ко мне как-то Савельев,
Можно это уже не скрывать.
И в моей однокомнатной келье
Стал все чаще и чаще бывать.
Он ухаживал чинно,
Хоть порой был неистов.
Ах, какой он мужчина,
Ну, настоящий министр!

Окружила семью я уютом,
Выполняя свой жизненный план.
А он дочку бросал с парашютом,
И топил, нацепив акваланг.

Очарована информатикой,
Интегралами с детства замучена,
Слишком женщина для математики,
А для женщины ты слишком умная.

Не весёлая, не печальная,
Не секс-бомба и не Ковалевская.
И мужчины твои, нет, не Гауссы,
А всё больше поручики Ржевские.

Так чего же ты плачешь, красавица,
Что ты куришь ночами осенними?
Чья вина в том, что прошлая сессия
Отняла и невинность, и зрение.

Призрачно всё в этом мире бушующем,
Есть Смоловик, за него и держись.
Есть Смоловик между прошлым и будущим
Именно он продлевает нам жизнь.

Сданный зачет лишь отличников радует,
Сданный зачет, да ещё курсовик.
А для того, кто сорвался и падает
Есть Смоловик, есть один Смоловик.

Синий диплом выдает нам комиссия,
Синий диплом — нам оплот на века.
Благодарю я за эту коллизию
Смоловика, только Смоловика.

К л и е н т 1 :
Девушка, здравствуйте, у меня к вам сугубо личное —
Мне надо к двенадцати на руки 5 миллионов долларов наличными.
Да, я знаю, что я заранее всю сумму не заказывал,
Но я же платиновый, и банк никогда ни в чём мне не отказывал.
Да что заладила ты, я смотрю, ты коза та ещё!
Хватит звонить, веди меня к управляющему.

К л и е н т 2 :
Добрый день, дорогая, вах, я спэшу, патаму бэз талончика,
Слушай мне бы срочно кредит, всэго двадцать два миллиончика.
Я в залог мандарины оставлю, вах, пятнадцать вагонов.
Мандаринов пятнадцать меняю на двадцать лимонов.
Это вигодно, слушай, да, как тэбе математика?
Ну, что, красавица, развэ откажешь касатику?

Оратория о Теплосети

ТРУБЫ:

Говорят мы трубы – бяки,

Как, мол, держит нас земля?

Мы ж простые железяки,

И мы тоже окисля…

Окисля… окисля…

Окисляемся мы, мля!

Окисля… окисля…

Вот как – пу-у!

Не секрет,
Что сервак не растет в огороде,
Не продашь, хоть и купишь, сервак,
И поэтому я
Головой на keyboarde
Засыпаю, устав
От дневных передряг.

ПРИПЕВ:
Под тихое бурчание,
Процессора журчание,
Под клавиш стрекотание,
Под ругань и напряг -
Создам сервак для маленькой,
Для маленькой такой компании,
Для скромной такой компании
Огромный такой сервак.

Почему всё не так? Вроде всё как всегда.
Те же кнопочки, время и дата.
Та же мышь, та же клава и та же Винда,
Только он не вернулся из чата.

Он ругался, как чмо! И не в такт отвечал,
Он залазил в чужие приваты!
Он мне жить не давал, он ваш сервер сломал,
А вчера не вернулся из чата.

Нынче вырвалось вдруг, как модем из Сети,
По ошибке ругнулся я матом -
Друг, иди-ка ты на.. А в ответ - тишина..
Он вчера не вернулся из чата.

Держа на винчестере руку
И чувствуя всю его прыть, 
Клянемся себе и друг другу
Судьбу ЭВМ посвятить.

Клянемся ,клянемся, клянемся
Последним бэкапом своим,
Клянемся ,клянемся ,клянемся,
Как нам завещал сисадмин.

Конечно, судьбу - это слишком,
Hо если ночами не спать,
То левыми кликами мышки
Возможно всю жизнь пролистать.



 

Большие сервера
Глyхие ламера
Повисшая Винда -
Все начинай сначала.
Аркмыльная война,
Коннект V42,
Модем сошел с yма -
Такая связь достала.

Фидошникy никто не пишет.
Фидошника никто не ждет.